Советник Владимира Путина — замглавы Администрации президента Максим Орешкин был вынужден признать в интервью, что модель экономического роста России, которая утвердилась в последние годы, полностью себя исчерпала. Плата за это будет такой, что если ВВП нашей страны в 2024 году увеличился на 4,3%, то рост по итогам 2025-го в лучшем случае составит 2,5%.
«Чтобы развитие продолжалось, экономика должна сделать шаг не вперед, а вверх, на следующую технологическую и организационную ступень», — сказал Орешкин.
Это заявление бывшего министра, а ныне — одного из ведущих консультантов Путина по линии АП, вызвало настолько серьёзный резонанс, что его откомментировал даже официальный представитель президента Дмитрий Песков, который отметил:
«Если вы внимательно анализировали последние выступления главы государства, то вы найдете очень много созвучного этому тезису (Орешкина, — „СП“). Безусловно, существуют разные точки зрения по нюансам, экономическиие блоки и правительства, и Администрации ведут очень живые дискуссии», — сказал Песков и добавил: сейчас российские власти сосредоточены на том, чтобы вовремя принять меры, которые позволят не сбавлять темпов развития экономики.
Что имел в виду Орешкин, говоря о шаге «не вперёд, а вверх» — «Свободной Прессе» объяснил независимый экономический обозреватель Константин Смирнов.
«СП»: Константин Сергеевич, выступление замглавы АП не напоминает ли бунт против сложившейся в России экономической практики?
— Орешкин считает, что источником роста последних лет был задействованный внутренний человеческий и производственный резерв, который себя уже исчерпал. Я не думаю, что со стороны советника президента — это был бунт.
Орешкин — человек достаточно смелый и самостоятельно мыслящий, но высказывать мысли, которые раздражали бы Кремль, он вряд ли стал бы. Я думаю, его выступление говорит о том, что поддержка таких мнений со стороны Путина существует. Может быть — это не полная поддержка. Я не думаю, что президент кого-то поддерживает всецело, не зря же постоянно идут разговоры о разных «башнях Кремля», между которыми идёт борьба.
Например, если взять денежно-кредитную политику (ДКП) ЦБ, то к ней разные структуры власти относятся по-разному. И если ещё полгода назад было очевидно, что президент сам и его помощник Орешкин поддерживают курс регулятора на ужесточение ДКП и высокую ключевую ставку, то в июне уже всё больше говорят, что её пора смягчать, причём не на символический процент, а — существенно.
И не случайно (я об этом уже говорил «Свободной Прессе»), на главу ЦБ Набиуллину начали оказывать некоторое психологическое давление, что пора бы постепенно начать действовать по-другому. Тем более, что жесткая политика регулятора уже дала свой позитивный результат в виде снижения инфляции и даже её остановки по сектору бытовой техники.
Глава правительства Мишустин пока ничего не высказывал на тему ДКП, а вот его первый зам Мантуров уже успел отметиться заявлениями о том, что ставка начала сдерживать развитие экономики, промышленности, и нужно стремиться к тому, чтобы кредит стал дешевле.
Это — естественная борьба подходов и, на мой взгляд, хорошо, что в Кремле решили не замыкаться в своих узких стенах, а вынести эту дискуссию в общество и на экспертное обсуждение.
«СП»: А как вы себе представляете широкое обсуждение монетарной политики в то время, когда идёт СВО? Родина в опасности, многие данные засекречены. И вообще от обсуждения ДКП до обсуждения приказов — дистанция совсем не «огромного размера».
— В отличие от дискуссии на тему СВО и военной политики, обсуждение экономической тематики, на мой взгляд, всё-таки всегда должно вестись по-возможности открыто.
Потому что и РСПП, и «Опора России», «Деловая Россия», другие предпринимательские организации — это представители реального бизнеса, которые знают те реалии, которые могут быть не до конца понятны чиновникам и Кремлю.
Важно, что одним из инициаторов дискуссии стал даже не Орешкин, а Центр макроэкономического анализа и прогнозирования — структура, практически родственно близкая к Кремлю, поскольку её возглавляет Дмитрий Белоусов, брат министра обороны Андрея Белоусова. Эта исследовательская структура ещё в апреле сообщила, что мы достигли потолка и начали падать (за исключением, естественно, ВПК). Началась техническая рецессия в гражданском производстве.
При этом было отмечено, что главная проблема — даже не высокие кредитные ставки, а резко уменьшающийся потребительский спрос.
«СП»: Спрос уменьшается по той же самой причине, что и производство, только речь идёт уже не о промышленных, а о потребительских кредитах, недоступность которых тоже вытекает из ключевой ставки ЦБ.
— Дело даже не в ставке ЦБ. Скорее, люди, наблюдая сложную ситуацию в экономике, решили тратить меньше денег, а больше сберегать. Тем более, что проценты по депозитам сейчас очень хорошие для граждан. Этого регулятор и добивался, повышая ставку в прошлом году — охладить спрос, который на тот момент не мог быть полностью удовлетворён внутренним производством и импортом.
Иначе говоря, в прошлом году всё было регулятором сделано верно. Но сегодня начался разговор о том, когда придёт время перевернуть страницу. Когда и насколько снижать ставку потихонечку, чтобы к концу 2025 года она стала адекватной текущему положению дел.
«СП»: А какой процент можно назвать адекватным? Ещё не очень давно ключевая ставка составляла 7,5%, и на неё жаловались: очень высокая, мол, дайте 4% …
— Приведу исторический аргумент. В начале 2022 года, ещё за пару недель до СВО, регулятор поднял ставку до 9,5%. И после этого прошла коллегия Минстроя, на которой присутствовал и вице-премьер Хуснуллин. И они все напали на ЦБ, заявив, что 9,5% — это катастрофа, которая убьёт строительную отрасль в России.
Во-первых, отрасль не погибла даже при 22%. А во-вторых, вот оно: для строителей и близких к ним отраслей — даже 9,5% — много.
Я предполагаю, что те 7,5%, которые были — это оптимально. Если такая ставка вернётся — тогда кредиты можно станет брать под 11−12%, которые предприниматели смогут потянуть. Тем более, что есть банки, которые готовы давать промышленные кредиты на пределе рентабельности финансового учреждения. Они об этом уже заявили.
Но пока ещё этот вопрос расположен в теоретической плоскости. Тем не менее, факт, что ставку прекратили повышать и символически понизили, — оказал хорошее психологическое влияние на бизнес, послужил положительным сигналом.
Однако гарантий, что ставка не будет повышена вновь, в ЦБ никто не давал. Напротив, там заявили, что такое возможно уже в июле, при некоторых обстоятельствах.
В любом случае, дискуссия о финансово-экономической политике должна и будет идти. Даже если начнут взрываться атомные бомбы — и это её тоже не остановит, а только усилит, когда станут обсуждать, как выжить в новых условиях.
Главное, что такая дискуссия в нашей стране не переходит в плоскость взаимных обвинений, а носит конструктивный и уважительный характер. Это — уже хорошо.
«СП»: Что имел в виду Орешкин, говоря о том, что движение вперёд исчерпано, и пора начать движение вверх?
— Опять приведу пример. Ещё в 2016 году я был на заводе, где делают двигатели для наших военных самолётов. Сейчас нельзя называть, где он находится.
Там все двигатели собирают вручную лучшие мастера. Но практически все комплектующие для них производятся в подземных цехах, где вообще нет людей. Только роботы и дежурный наладчик.
Вот эти полностью роботизированные цеха — тот новый (как его называют — шестой) технологический уклад, о котором и говорит Орешкин.
Сейчас такой технологический уклад есть только на секретных военных заводах. Когда он придёт в гражданские отрасли — тогда и начнётся движение не вперёд, а вверх.
Другое дело, что новый уклад неизбежно будет сопровождаться социальной проблемой — резко упадёт потребность в рабочих руках, а рядовых инженеров тоже заменят — на искусственный интеллект.
Востребованными останутся только «мастера высшего пилотажа», как в инженерном, так и в слесарном деле. Остальных придётся куда-то девать. Но это — проблема будущего.
Сейчас пока ещё все рабочие руки и мозги нашей страны — при деле, безработицы практически нет, если только люди сами хотят работать.
